Не игрушечная война: интервью создателя This War of Mine

Война - грязное и постыдное явление, к которому вновь и вновь причиной люди. Игры подарили нам тысячи часов веселых убийств под ура-патриотические возгласы героев, однако существуют такие редкие игры, которые предлагают воспринимать войну серьезнее. Вот, как в This War of Mine от польской студии 11 bit. Мы решили пообщаться о войнах и игры с руководящим дизайнером TWoM Каспером Квятковским.

Я хотел бы поговорить об играх, как о важном способ познания окружающего мира. Не думаете ли вы, что современные игры в своём тотальном большинстве совершенно оторваны от реальности? В отличие от TWOM, им существенно не хватает какой-то реакции на изменения в мире.

Я бы не сказал, что игры так ВООБЩЕ оторваны от реальности. Даже игры с избытком символизма так или иначе апеллируют к нашим врожденных потребностям и устремлениям. Именно это и делает их интересными. Вопрос лишь в том, НАСКОЛЬКО они отражают действительность и каков их вклад в раскрытие важных проблем.

Я люблю игры, которые предлагают чистый эскапизм, но их нам никогда не хватит, - поэтому сейчас хочется чего-то с совершенно другой перспективой.

Как для студии, разрабатывала исключительно мобильные игры, TWOM - ощутимый шаг вперед. Что побудило вас к этому: желание испытать свои силы, изменение мировоззрения, или же просто вы повзрослели?

Наш первый популярный проект, Anomaly: Warzone Earth, не был ни мобильным, ни казуальным. Собственно, после его появления мы постоянно пробовали что-то новое и TWOM как-раз и относится к этому "новому". И это было не столько желание разнообразия, сколько потребность донести важную мысль с помощью игры.

Несмотря на скромную внешность, TWOM кажется сложной. Как думаете, сможет ли ваша игра изменить человеческое восприятие войны?

До релиза игры нам это казалось довольно претенциозным, но сейчас, наблюдая за отзывами людей, я рад видеть, что мы действительно сделали это. Наша игра заставила людей задуматься о войне и касательно этой темы. Это самый большой успех, которого только можно было желать.